Пружаны 22-25 июня 1941 г
В 30-й танковой дивизии некоторые командиры, сержанты и рядовые бойцы имели опыт войны в Финляндии. Дивизия находилась в процессе формирования, а прибывший из запаса личный состав только проходил одиночную подготовку. Хуже было с материальной частью, так как даже танков Т-26 был некомплект. Артиллерийский полк имел орудия, но не было тягачей, полностью отсутствовали зенитные средства. Боеприпасы хотя и имелись согласно нормам, но склады располагались на большом расстоянии от места постоянной дислокации дивизии. Соотношение сил было неравным. На вооружении дивизии танков Т-26 было 174, они имели тонкую броню и мелкокалиберные пушки. Танков Т-34 еще не было, должны были их получить в будущем. Немецкие же танковые дивизии были вооружены танками Т-4 с толстой лобовой броней и дальнобойными пушками... На этом участке фронта, немцы превосходили наши войска в живой силе и технике более чем в три раза. Несмотря на все это, танкисты в первых же боях с врагом проявили исключительное мужество, героизм и мастерство.
22 июня в 4.00 утра вражеская авиация бомбила аэродром Пружаны. Это в нескольких километрах от расположения дивизии. Командир дивизии полковник С. И. Богданов в 4.15 поднял дивизию по боевой тревоге. К 6.00 части вышли в район сосредоточения в лес юго-восточнее Поддубно. Только танковый полк майора Иванюка, который проводил ночные стрельбы, прибыл на час позже. Дивизия получила задачу: форсированным маршем выступить по маршруту Жабинка — Брест и совместными усилиями с 22-й танковой дивизией и 28-м стрелковым корпусом контратаковать противника и восстановить положение на государственной границе.
Части дивизии выступили двумя колоннами, имея передовые отряды в составе танковых батальонов, усиленных артиллерией. Эти отряды к 10–11 часам достигли рубежа Пелищи — Жабинка. Тут они были атакованы вражеской авиацией. Наша разведка донесла, что из района Мотыкалы на Видомлю движется танковая группа противника силой до дивизии. По приказу полковника Богданова дивизия принимает боевой порядок. Западнее Пелищи разгорелся встречный бой. Против наших частей действовали 17-я и 18-я танковые дивизии 47-го моторизованного корпуса врага. По приказу полковника Богданова на реке Муховец, от Бухановичей до Пружан, на случай возможного прорыва врага, сосредоточились подразделения, не имеющие боевых машин и не занятые на обслуживании танков. Они заняли оборону, вырыли окопы и траншеи, выдвинули вперед боевое охранение. Здесь и застал дивизию первый фронтовой вечер. С наступлением темноты все вокруг немного затихло: в первые дни войны немцы, как и во время своих походов по западным странам, воевали только днем. В небе алело зарево — горели белорусские села и города. Временами слышались глухие взрывы — это наши саперы взрывали склады с горючим и боеприпасами: был приказ командования — фашистам ничего не оставлять. Яростно бились танкисты батальонов майора Бандурки и капитана Лысенко. Майор Бандурко ранен, машина его подбита. Он пересел в другой танк — и снова в атаку. Воодушевленные его подвигом танкисты бросились на врага. Противник не ожидал такого стремительного удара и, несмотря на большое превосходство в силах, откатился к Видомле. Но и наши потери были велики. До 30 процентов танков выбыло из строя.
На рассвете 23 июня части дивизии в составе 14-го мехкорпуса нанесли контрудар с рубежа Видомля — Жабинка в направлении Бреста. Но через 30–40 минут появилось до 60–70 самолетов с крестами на крыльях. Волна за волной они безнаказанно бомбили наши боевые порядки. Под прикрытием авиации танки Гудериана перешли в наступление. И снова встречный бой! Еще более упорный, еще более ожесточенный. И трудно разобраться, где свои, где чужие.
Обессиленная в двух встречных сражениях, дивизия под давлением намного превосходящего противника отошла и стала на оборону Пружан. Отход прикрыть поручено танкистам капитана Лысенко. Капитан задумался, как выполнить задачу. Ведь враг силен. И командир принимает решение — задержать противника ударами из засад. Это вынуждало гитлеровцев развертываться в боевой порядок, тратить на это время. Лысенко же отводил батальон на новый рубеж — и снова засада. Батальон старшего лейтенанта Митюхина оказался в тылу врага. Танкисты не растерялись. Они решительно двинулись на прорыв. Разметав врага, вышли к своим и вместе со всеми приняли участие в обороне Пружан. 24 июня противник пытался с ходу овладеть Пружанами. В течение всего дня шел жестокий бой. Городок дважды переходил из рук в руки. В этот день вновь отличился майор Бандурко. Раненый, он водил батальон в атаку. Второе ранение. На этот раз тяжелое. Между 19 и 20 часами дивизия со стороны Запруды была атакована во фланг. Удержать Пружаны было невозможно. Начали отход на Селец. И тут снова выручил Лысенко. Он прикрыл, а затем сумел вывести оставшиеся у него танки из-под флангового удара.
Этот бой являлся характерным для танковых боев первых дней войны. Тогда не допускалось мысли, что танковые войска могут вести оборонительные бои на определенном рубеже. Правомерными считались лишь танковые атаки. Такие атаки против наступавших танковых частей противника превращались во встречные танковые бои, которые оказывались более выгодными противнику. Бой превращался в дуэль танковых экипажей в весьма неравных условиях. С нашей стороны участвовали только легкие танки со слабой броневой защитой и сравнительно слабым вооружением (броня — 15 мм, вооружение — одна 45-мм пушка и два 7,62-мм пулемета), тогда как со стороны противника вели бой средние танки (броня — 30—40 мм, вооружение — одна 37- или 75-мм пушка и два 7,92-мм пулемета), при этом танки противника поддерживались артиллерией и авиацией. Естественно, что наши танки несли несравнимо большие потери, чем вражеские.
Немецкие танки наступали на Пружаны группами с разных направлений. Они имели возможность поражать наши танки с коротких остановок с большей дистанции, чем это могли сделать наши танки. Кроме того, по нашим танкам противник непрерывно наносил удары с воздуха. От вражеских пикирующих бомбардировщиков 30-я танковая дивизия понесла потерь не меньше, чем от танков и артиллерии. После оставления Пружан части 30-й танковой дивизии неоднократно переходили в контратаки с целью выбить части 47-го немецкого моторизованного корпуса из города. Они не выполнили этой задачи, но овладели районом Чахец.
До утра 25 июня удерживали рубеж Коссово — Ивацевичи. Несколько вражеских атак успеха не имели. 25-го против нас двинулись новые силы, и остатки дивизии отошли за реку Щара.
Вместе с нашими танками на поле боя в 41-м здесь оставались и многие подбитые немецкие танки, но... В 1944м их уже не было. Местные жители рассказывали, что фашисты убрали все свои машины, а наши оставили, так сказать, для наглядности. Однако к тому времени воины Советской Армии повидали уже целые горы разбитой вражеской техники — под Москвой, под Сталинградом, на знаменитой Курской дуге... На запад гнали фашистскую армию танки Т-34, КВ, ИС, превосходящие немецкую технику, не говоря уж о "Катюшах” . Водители этих грозных машин, которые многократно расправлялись с фашистскими "тиграми” и "пантерами”, останавливались возле маленьких Т-26, заросших мхом и кустарниками, снимали шлемы и молча стояли какое-то время, переводя взгляд с крохотных машин с сорокапятками на свои могучие танки со 120-миллиметровыми орудиями. Отдавали дань уважения и признательности предшественникам за их мужество в первые дни войны с немецко-фашистскими захватчиками. В то трудное время они не растерялись, а, используя любую возможность, наносили удары по ненавистному врагу. Многие погибли, и имена неизвестных героев не всегда удается восстановить.
