Начавшаяся 30 ноября 1939 года война между СССР и Финляндией выявила массу недочётов в организации и ведении боевых действий РККА против эшелонированных линий обороны. Кроме того, назрела острая необходимость в специализированной самоходной установке, способной разрушать оборонительные сооружения. Первой такой машиной стал танк КВ-2, который даже успел повоевать против финнов. Но он был лишь временной мерой — на смену ему должна была прийти тяжёлая САУ 212 с ещё более мощным орудием. 

Против двух метров бетона 

КВ-2 имел ряд достоинств по сравнению с самоходными установками, которые проектировались по аналогичному заданию на заводе №185. Во-первых, КВ-2 строился на базе уже принятого на вооружение тяжёлого танка КВ, при этом отличаясь от него в основном вооружением и башней. Разрабатывавшиеся на заводе №185 машины базировались на шасси СУ-14 и Т-100. При этом на СУ-14 махнули рукой ещё в 1938 году, а дальнейшая судьба Т-100 уже находилась под большим вопросом. Во-вторых, КВ-2 был намного легче и меньше конкурентов, хотя его бронирование оказалось толще.

Хватало у КВ-2 и недостатков, особенно если рассуждать с точки зрения артиллеристов, в ведении которых находилась самоходная артиллерия. Дело в том, что КВ-2 сохранил вращающуюся башню. Для установки в неё 152-мм гаубицы М-10 последнюю пришлось немного укоротить. Характеристики борьбы с бетонными сооружениями у М-10 и так были не особо выдающимися. Бронепробитие в 90 мм на дистанции в километр – это совсем не то, чем можно эффективно бороться с ДОТами вроде финского «миллионника». Таким образом, КВ-2 оказывался не заменой, а лишь дополнением к тем самым самоходным установкам, которые ещё предстояло создать заводу №185. 

В предложениях по уточнению системы танкового вооружения, датированных июнем 1940 года, пунктом 3 шло создание «самоходной бронированной тяжёлой артиллерии с задачей разрушения ДОТов». В качестве базы предлагалось использовать тяжёлый танк СМК. Вооружать систему предлагалось пушками калибра 122, 130, 152 или 180 мм. Впрочем, основным вариантом указывалась конкретная 152-мм пушка обр.1935 г, она же БР-2. 

Акцентирование внимания артиллеристов на БР-2 было отнюдь не случайным. Завод №185 поставил на 130-мм морскую пушку Б-13, поскольку она была компактнее и обладала достойными характеристиками. 130-мм броню она уверенно пробивала на дистанции почти в 4,5 километра. Вдобавок к этому, расчёты показали, что бетонобойным снарядом БР-2 пробьёт железобетонную стенку толщиной 2 метра. Именно такую толщину имели стены долговременных сооружений на Линии Маннергейма. 

После окончательного закрытия проектов Т-100 и СМК вопрос «истребителя ДОТов» никуда не делся. 17 июля 1940 года вышло постановление СНК Союза ССР и ЦК ВКП(б) №1288–495сс, согласно которому Кировский завод к 1 декабря 1940 года должен был изготовить 4 образца модернизированных танков КВ. 

Утряска 

На Кировском заводе теме «истребителя ДОТов» присвоили индекс 212. В переписке САУ несколько раз именуют и как «объект 212», что, впрочем, не означает, что такое обозначение было официальным.

 

На работы по теме 212 выделялось 2 миллиона рублей. Согласно разработанному Кировским заводом бюджету, 100 тысяч шло на разработку технического проекта, 25 тысяч на изготовление макета, 300 тысяч на чертежи, 75 тысяч на доработку чертежей, 1 миллион 100 тысяч на изготовление опытного образца, 100 тысяч на испытания и 300 тысяч на ремонт. В эту сумму не включалась стоимость вооружения. 

Разработка самоходной установки не была для СКБ-4 приоритетной. Работы шли в кильватере более важной задачи — создания тяжёлых танков с более мощным вооружением и бронёй. Фактически работы по теме 212 начались лишь в августе 1940 года, после получения тактико-технических требований, а изготовление рабочих чертежей и того позже – в октябре.

Внешне установка 212 в значительной степени напоминала экранированную СУ-14. Боевое отделение разместили в кормовой части корпуса, моторное отделение по центру, а отделение управления впереди. В носовой части, к слову, место нашлось лишь для механика-водителя, которого сместили влево. Иногда по аналогии с КВ-1, при реконструкции 212 курсовой пулемёт ставят в лобовой лист корпуса. При такой вольной интерпретации облика установки следует учитывать, что стрелку-радисту тяжело работать, когда через его спину проходит вал двигателя. 

Составленные Артиллерийским комитетом ГАУ КА тактико-технические требования (ТТТ) вызвали острые дебаты, начавшиеся в декабре 1940 года. В виду запоздалой выдачи ТТТ и приоритета работ по теме Т-220 самоходную установку 212 к 1 декабря Кировский завод предъявить не смог. Зато 10 числа в адрес Арткома ГАУ КА поступило письмо с Кировского завода, подписанное начальником СКБ-2 Ж. Я. Котиным, начальником СКБ-4 П. Ф. Фёдоровым и старшим инженером машины Ц. Н. Гольбуртом. В письме указывался большой список замечаний по ТТТ, появившихся в ходе проектирования САУ. Дело в том, что при бронировании лобовой части машины, составлявшем по ТТТ 75 мм, в определённую в 55 тонн массу вложиться не получалось никак. И ладно бы эта проблема была только с САУ. Для выступавшего базовой машиной танка Т-220 боевая масса задавалась в 56 тонн, а в итоге она получилась 62,7 тонны. 

А ведь 212 получался больше. Простой подсчёт показывал, что при массе 55 тонн масса корпуса самохода должна была составить всего 17,5 тонн. При этом схожий по размерам СМК, имевший меньшую по толщине броню, имел массу корпуса 31 тонна. Выход из положения предлагался простой и бесхитростный – поднять верхнюю планку боевой массы установки до 65 тонн. Впрочем, даже в такие рамки конструкторы планировали вложиться в случае снижения толщины лобовой брони до 60 мм.

После дебатов, длившихся до конца декабря, артиллеристы были вынуждены сдаться. Согласно отчёту ГАБТУ КА по опытным работам, к январю 1941 года Кировский завод изготовил ряд агрегатов для САУ 212. Также был завершён технологический проект, а чертежи переданы на Ижорский завод для изготовления бронекорпуса. Всего к тому моменту на тему 212 было потрачено 1,5 миллиона рублей. Согласно отчёту Кировского завода, 5 марта 1941 года с Ижорского завода прибыл комплект корпусных деталей. Сборка затягивалась в виду отсутствия полного комплекта, который изготовлялся силами Кировского завода. Фактически на этом работы и застопорились, поскольку к концу марта Кировскому заводу стало совсем не до «истребителя ДОТов». 

Жертва призрачной угрозы 

11 марта 1941 года в Генеральный Штаб поступил доклад разведывательного управления о состоянии военной промышленности Германии. Среди прочего там упоминалось о запуске производства новых тяжёлых танков, самый большой из которых весил порядка 90 тонн. Доклад этот радикально поменял планы по производству тяжёлых танков. Вместо Т-150, который в изменённом виде должен был выпускаться как КВ-3, уже в конце марта стали прорабатываться требования на другой танк, получивший внутренний индекс «223». Более того, в то же время начались проработки по ещё более тяжёлым танкам, получившим индексы КВ-4 и КВ-5. Все эти работы оказались гораздо более приоритетными, чем «истребитель ДОТов». Ни в апреле, ни в мае 1941 года никакого прогресса в работе по корпусу 212 не наблюдалось.

Вместе с тем, торможение работ не означало, что от самохода совсем отказались. В апреле 1941 года для 212 даже придумали новые цели – те самые тяжёлые танки, о которых докладывала советская разведка. Помимо БР-2, для САУ рассматривались и другие варианты вооружения, о чём говорит письмо маршала Кулика, отправленное 17 апреля 1941 года в адрес Сталина: 

«Для борьбы со сверхтяжёлыми танками и ДОТами создать самоходные установки тяжёлых артиллерийских систем: 152-мм пушки БР-2, 130-мм пушки Б-13 и новой мощной 107-мм пушки. 152-мм пушка БР-2 в состоянии бороться с бронёй толщиной 155-мм под углом 0° с дистанции 2300 метров, 130-мм пушка пробивает броню толщиной 130 мм под углом 0° с дистанции 4000 метров и новая 107-мм пушка должна будет пробивать 160-мм броню под углом 30° на дистанции 1000 метров.Проект 152-мм самоходной установки уже разработан, и образец находится в производстве на Кировском заводе.Под самоход используется удлинённое шасси танка КВ-4.Вес самохода со 152-мм пушкой – 65 тонн.Самоход покрыт бронёй толщиной 60 мм.Постановлением СНК Союза ССР и ЦК ВКП(б) от 7.2.41 г. за №274–120 на Наркомтяжмаш возложено изготовление в текущем году на Кировском заводе 10 самоходов со 152-мм пушкой БР-2.Необходимо обязать НКТМ сдать головной образец этой самоходной установки к 1 июня 1941 года и обеспечить изготовление остальных установок в текущем году.Кроме того, обязать НКТМ изготовить к 1 сентября опытный образец 130-мм самоходной установки и к 1 октября опытный образец 107-мм самоходной установки. Шасси для этих установок берётся такое же, как и для 152-мм установки. 130-мм пушка Б-13 на завод уже подана. Качающуюся часть новой 107-мм пушки следует обязать изготовить НКВ на заводе №172 и подать на Кировский завод к 1 июля 1941 г.». 

Машина, вооружённая 130-мм морской пушкой Б-13, несколько раз упоминалась в переписке по ГАУ и ГАБТУ. Согласно требованиям, датированным 16 июня 1941 года, боевая масса машины должна была составить 55 тонн. В отличие от 212, СУ-Б-13 не являлась истребителем ДОТов. Из требований явно вырисовывается тяжёлый истребитель танков, который в спешке разрабатывался для борьбы с тяжёлыми и сверхтяжёлыми немецкими боевыми машинами. Толщина его брони составляла всего 30 мм, при этом пункт из требований «установка артсистемы производится без башни, на штатной тумбе и с обязательной защитой экипажа сверху от пикирующих самолётов» говорит о том, что и внешне СУ-Б-13 и 212 сильно отличались друг от друга. Скорее речь идёт о советском аналоге немецких «самоходных лафетов», например 12,8 cm Selbstfahrlafette auf VK3001(H), которую начали проектировать в мае 1941 года. Вероятнее всего, в свою очередь немцы в качестве основных целей для своего самохода предполагали советские сверхтяжёлые танки. 

Что же касается САУ со 107-мм пушкой, то она и вовсе не продвинулась дальше предложения. Для неё не было составлено даже тактико-технических требований. В качестве вооружения предполагалось использовать либо 107-мм противотанковую пушку ЗИС-24, либо М-75 аналогичного калибра. Грабинское орудие так и не вышло за стадию проектирования, а вот М-75 не только построили, но даже испытали.

Работы над облегчённой САУ не означали, что на 212 поставили крест. О том, что артиллеристы не отказались от «истребителя ДОТов», говорит проект постановления СНК Союза ССР и ЦК ВКП(б) «О самоходной артиллерии», датированный 27 мая 1941 года. Пунктом 1 в здесь идёт тот самый «истребитель ДОТов». Хотя в качестве базы для него указывается уже танк КВ-3, с учётом того, что он, как «объект 223», создавался на базе Т-220 , по сути ничего не изменилось. Поставка первой машины, согласно постановлению, ожидалась в августе 1941 года. Исходный заказ составлял всего 12 машин, но позже его скорректировали до 10 штук. 

В отсутствии базы 

Согласно исследованиям ряда авторов, работы по теме 212 прекратились сразу после начала Великой Отечественной войны, но это не так. В реальности начало войны заморозило работы по машине, которая и так с марта 1941 года находились подвешенном состоянии, но об отмене речи не шло. Тема «истребителя ДОТов» была закреплена за Кировским заводом вплоть до августа 1941 года. Попытка снять с завода эту работу вызвала гневное письмо за подписью заместителя начальника ГАУ КА генерал-полковника В. И. Хохлова. 

Только в конце августа 1941 года тема САУ 212 была передана на Уральский Завод Тяжёлого Машиностроения (УЗТМ, г. Свердловск, ныне Екатеринбург). Завод имел к тому моменту богатый опыт разработки и постройки артиллерийских систем. Кроме того, с 1941 года он стал смежником ЧТЗ по производству корпусов и башен КВ-1. Заводское КБ возглавлял Ф. Ф. Петров, к тому моменту имевший богатый опыт разработки артиллерийских систем, в том числе и тяжёлых. Вместе с тем, опыта в разработке и изготовлении гусеничных боевых машин ни завод, ни его КБ не имели.

В начале октября 1941 года в адрес ГАУ КА было отправлено письмо, автором которого был главный инженер УЗТМ А. С. Рыжков. В письме Рыжков запрашивал все имеющиеся материалы по КВ-3, а также вооружению, которое предполагалось устанавливать на самоход. На этом запросе активность по теме «Истребителя ДОТов» на некоторое время снова затихла. Прежде всего, для практических работ по машине отсутствовала база в виде КВ-3. ЧТЗ, на который возлагалось освоение производства этого танка, уже в августе 1941 года стало совсем не до него. К тому же, Артиллерийский комитет ГАУ КА отнюдь не проявлял никаких признаков спешки по вопросу «Истребителя ДОТов». Все эти факторы и стали причиной затягивания работ. Вновь тема «Истребителя ДОТов» была поднята в конце ноября 1941 года. Причина оказалась прозаичной: из-за эвакуации заводов и снятия с ЧТЗ и СТЗ производства тракторов, прекратился выпуск артиллерийских тягачей. Возникла угроза, что в перспективе таскать артиллерию будет просто нечем. Для исправления ситуации было принято решение включить в план на 1942 год целое семейство самоходных установок. Первым номером в списке снова шёл «Истребитель ДОТов – 152-мм пушка БР-2 на шасси из агрегатов танка КВ». 

 

В марте 1942 года тема вновь всплывает под названием «152-мм самоходная пушка на агрегатах шасси танка “КВ” (истребитель ДОТов)». В качестве базы указывался танк КВ, вооружение – качающаяся часть от пушки БР-2. Ответственными за шасси назначался организованный в марте 1942 года опытный завод №100 НКТП (г. Челябинск). За орудийную часть отвечал организованный на новом месте завод №8 НКВ (г. Свердловск). На опытные работы выделялось 1,5 миллиона рублей. Опытный образец намечалось изготовить к 1 июля 1942 года. Впрочем, тему КВ-3 к весне 1942 года похоронили окончательно, а в качестве базы для истребителя ДОТов с апреля стали рассматривать совсем другую машину. 

САУ 212 так и не суждено было выйти за рамки изготовления корпуса, да и тот в итоге до конца не был собран. Но даже если бы машину построили, вряд ли её судьба могла бы сложиться удачно. Слишком большая и тяжёлая, эта САУ имела очень узкую специализацию. Её производство напрямую зависело от выпуска орудия БР-2, а он прекратился ещё в 1940 году. К тому же ориентировочная цена 212 составляла около миллиона рублей, и даже предварительный объём выпуска составлял всего 12 машин. Одним словом, «истребитель ДОТов» оказался тупиковой ветвью развития советских тяжелых САУ.