Из воспоминаний Рудольфа фон Риббентропа по книге "Никогда против России!" Описание с той стороны танкового сражения под Прохоровкой. Все глазами командира роты танков и непосредственного участника. Самое неприятное переживание в период операции "Цитадель" произошло 12 июля 43-го. За день перед этим сражением под Прохоровкой в командный пункт привели пленного лейтенанта. Наш командный пункт располагался под железнодорожной насыпью. Он выглядел настоящим германцем внешне, демонстрировал военную выправку. Сигареты и шнапс всю обстановку расслабили, сразу завязался разговор о перспективах войны, шла обычная непринужденная беседа.
Неожиданно пленный лейтенант заявил: Русский солдат имеет скверное питание и высокую мораль, а немецкий солдат имеет прекрасное питание и дрянную мораль". Все это не отнесли на свой счет, но все глубоко всех задело. Подсознательно все что-то чувствовали. Сталинград это начало кризиса доверия к высшему руководству, если бы не угроза большевизма и требование безоговорочной капитуляции от других воюющих сторон, война могла закончиться раньше.
Гитлер наставал на проведении операции "Цитадель". Звучала только одна догма не потерять инициативы. Наступление с ограниченными целями началось. Мы выступили 5 июля против приготовившегося врага. Русские должным образом приготовились к германскому наступлению.
День за днем приходилось преодолевать все новые и новые укрепления, преодолевать рвы и минные поля. Вновь и вновь приходилось отражать танковые контратаки. Стратегическая концепция предусматривала, что пехотные дивизии проделают бреши, а через них устремятся в русский тыл танковые дивизии. Никаких шансов преодолеть позиции русских усиленные вкопанными танками не было.
Танковые дивизии с большими потерями пробивали дорогу вперед. Мы 11 июля смогли у Прохоровки преодолеть глубокий противотанковый ров. Прорвали многочисленные оборонительные линии русских. Ждали в машинах приказа на атаку населенного пункта, все было в пределах прямой видимости.
Мы наблюдали, как через речку Псёл шли массовые атаки танков на наших соседей. Из-за этих атак приказ на взятие Прохоровки не отдали. Мы стояли на возвышенности между долиной Псёла и железной дорогой. Почему не поступило приказа на атаку?
Было неприятно стоять на открытом месте под обстрелом врага, не получая никакого приказа. Легкая противотанковая пушка пробила правую сторону башни, нам снова повезло. Тяжело ранило заряжающего. Прошедшие дни наступления лишили нас 15 машин в роте.
День за днем приходилось преодолевать все новые и новые укрепления, преодолевать рвы и минные поля. Вновь и вновь приходилось отражать танковые контратаки. Стратегическая концепция предусматривала, что пехотные дивизии проделают бреши, а через них устремятся в русский тыл танковые дивизии. Никаких шансов преодолеть позиции русских усиленные вкопанными танками не было.
Танковые дивизии с большими потерями пробивали дорогу вперед. Мы 11 июля смогли у Прохоровки преодолеть глубокий противотанковый ров. Прорвали многочисленные оборонительные линии русских. Ждали в машинах приказа на атаку населенного пункта, все было в пределах прямой видимости.
Мы наблюдали, как через речку Псёл шли массовые атаки танков на наших соседей. Из-за этих атак приказ на взятие Прохоровки не отдали. Мы стояли на возвышенности между долиной Псёла и железной дорогой. Почему не поступило приказа на атаку?
Было неприятно стоять на открытом месте под обстрелом врага, не получая никакого приказа. Легкая противотанковая пушка пробила правую сторону башни, нам снова повезло. Тяжело ранило заряжающего. Прошедшие дни наступления лишили нас 15 машин в роте.
Утром в роте 12 июля было всего 7 машин. Все остальные подбиты или находились в ремонте. Кроме меня оставался один офицер на роту. Русские ждали нашу атаку, были наилучшим образом готовы. Немецкое командование оказало большую любезность русским, атаковало в тех пунктах, где предполагали по плану. Полностью не было момента внезапности. Все было сделано как ожидалось. Все было забыто историей.
Русские обладали преимуществом внутренней линии. Они спокойно направляли резервы самым коротким путем к любому участку фронта. На хорде Курской дуги в Старом Осколе находился оперативный резерв и танковая армия. На стороне немцев не было существенных резервов, чтобы после прорыва питать дальнейшее наступление.
До 11 июля танковому корпусу СС удалось пройти вглубь расположения противника. На острие оказалась бронированная группа 1-й танковой дивизии СС. Мы отдыхали на протяженном обратном скате позади противотанкового рва, ожидали соседних дивизий на флангах. Утром надо было овладеть Прохоровкой, важный объект на пути к Курску.
Утром 12 июля мы слышали треск мотоцикла ДКВ связного, это признак получения нового задания. Услышал неприятный шум мотора и проснулся. На передовой было неспокойно. Начался огонь пехоты и артиллерии, самолеты двух сторон воевали в воздухе. Прозвучала команда: "Командира роты к командиру!".
Кто-то услышал шум танков противника, все надо было проверить. Рота была в готовности. Командир пехотного батальона сведениями не располагал. Пешком вернулся к своим танкам, для связи с пехотой оставил унтер-офицера. День обещал стать теплым, солнце начинало палить. На возвышенности перед нами поднялась стена дыма. Стена созданная дымовыми сигнальными патронами. Начинались массированная танковая атака противника.
Рассмотрел своего командира отделения на мотоцикле, он выбрасывал вверх кулак-знак немедленного выступления. 5-я танковая армия решила вмешаться в ход сражения? Все предстоит скоро узнать. Отдал все необходимые приказы. Действовали на свой страх и риск в рамках общей задачи. Оценка обстановки и решение, это успех секрет успеха вермахта.
Мы заняли позиции на обратном скате для отстреливания русских. Не было связи с соседней дивизией, была прекрасная возможность обойти с фланга, но русские этим не воспользовались. Словно на полигоне рота развернулась в боевой порядок, пошла на скорости вверх по склону. Сердце забилось чаще!
Перед нами в 100 м находился обратный скат, где мы намеревались занять позицию. Мы увидели в низине на дистанции в 800 м окружающие нас танки русских. Идеальная дистанция для наших наводчиков, сразу несколько "Т-34" вспыхнуло. В одно мгновение в 100 м от нас возникло более 30 русских танков. Надвигались на полной скорости с десантом на броне.
Русские обладали преимуществом внутренней линии. Они спокойно направляли резервы самым коротким путем к любому участку фронта. На хорде Курской дуги в Старом Осколе находился оперативный резерв и танковая армия. На стороне немцев не было существенных резервов, чтобы после прорыва питать дальнейшее наступление.
До 11 июля танковому корпусу СС удалось пройти вглубь расположения противника. На острие оказалась бронированная группа 1-й танковой дивизии СС. Мы отдыхали на протяженном обратном скате позади противотанкового рва, ожидали соседних дивизий на флангах. Утром надо было овладеть Прохоровкой, важный объект на пути к Курску.
Утром 12 июля мы слышали треск мотоцикла ДКВ связного, это признак получения нового задания. Услышал неприятный шум мотора и проснулся. На передовой было неспокойно. Начался огонь пехоты и артиллерии, самолеты двух сторон воевали в воздухе. Прозвучала команда: "Командира роты к командиру!".
Кто-то услышал шум танков противника, все надо было проверить. Рота была в готовности. Командир пехотного батальона сведениями не располагал. Пешком вернулся к своим танкам, для связи с пехотой оставил унтер-офицера. День обещал стать теплым, солнце начинало палить. На возвышенности перед нами поднялась стена дыма. Стена созданная дымовыми сигнальными патронами. Начинались массированная танковая атака противника.
Рассмотрел своего командира отделения на мотоцикле, он выбрасывал вверх кулак-знак немедленного выступления. 5-я танковая армия решила вмешаться в ход сражения? Все предстоит скоро узнать. Отдал все необходимые приказы. Действовали на свой страх и риск в рамках общей задачи. Оценка обстановки и решение, это успех секрет успеха вермахта.
Мы заняли позиции на обратном скате для отстреливания русских. Не было связи с соседней дивизией, была прекрасная возможность обойти с фланга, но русские этим не воспользовались. Словно на полигоне рота развернулась в боевой порядок, пошла на скорости вверх по склону. Сердце забилось чаще!
Перед нами в 100 м находился обратный скат, где мы намеревались занять позицию. Мы увидели в низине на дистанции в 800 м окружающие нас танки русских. Идеальная дистанция для наших наводчиков, сразу несколько "Т-34" вспыхнуло. В одно мгновение в 100 м от нас возникло более 30 русских танков. Надвигались на полной скорости с десантом на броне.
Все не единого шанса! Соседние машины получили прямые попадания, вспыхнули ярким пламенем. Видел, как один из командиров спрыгивал, больше его не увидел. На пехоту шла бурная атака. Видел все хорошо, стрелок выпалил первый снаряд и поджег русский танк. Русский танк буквально взорвался.
Мы на дистанции в 30 м подстрелили два или три русских танка. Они пошли слева и справа, шли очень близко, видно было лица пехотинцев. Все новые и новые машины проносились с ревом перед нами. Наше спасение было в том, что танки не имели командирской башенки. Наводчик управлял танком и не имел кругового обзора. Он наблюдал небольшой участок поля боя, имел скверную оптику.
Русские нас не обнаружили, а мы стояли на открытом поле освещенном солнцем. Моментально все изменилось, один "Т-34" нас увидел! Он остановился в 30 м от нас, пушка развернулась в нашу сторону! Нам надо исчезнуть из его поля зрения, мысль возникла моментально. Наш танк "Т-IV" пришел в движение, мы мчались навстречу русским танкам.
Мы прошли в нескольких метрах от русского танка, он попытался развернуть свое орудие. Мы для него исчезли. Снова мимо проезжали русские танки, мы развернулись и влепили своему контрагенту, он разлетелся на куски. Больше он не попытается в нас стрелять! Действовало только одно правило-ты или я.
Два танка роты горело недалеко от нас, мы следующие. Единственный шанс постоянно находиться в движении. Из-за плохой видимости русским трудно ориентироваться... Мы шли в массе русских танков на свой батальон, построенный на противотанковом рве. Батальон открыл огонь по спускающимся по склону русским. Постоянно по радио просил нас не трогать.
Мы отстреливали один танк за другим, когда они нас обходили. Наш танк был менее маневренный. Мы останавливались и подбивали очередной танк русских. Только у командира имелся круговой обзор. По сути не было шанса выжить.
Один раз нас обогнал танк с десантом и противотанковой пушкой. Десантники испуганно на нас смотрели. Последовало разрушительное прямое попадание в них. Мы пробирались через хаос горящих русских танков и своих машин. Радист работал своим пулеметом. Целей было достаточно на кратчайшем расстоянии.
На поле был настоящий ад, русские въезжали в собственный противотанковый ров. Дальше они были добычей обороны. Горящее топливо давало черный чад, кругом пылали русские танки. Между ними русская пехота превращалась в жертву для гренадеров и артиллерии. Многих таких мы просто переехали сзади.
Апокалиптическая картина редко переживаемая на войне. Все русские танки были уничтожены, они фактически шли на смерть. Наш папа Хауссер в один из дней все танки пересчитал, насколько невероятной была цифра русских танков. Все подбитые танки стояли позади передовой, он сам во всем удостоверился.
Мы заняли позицию за подбитым танком и продолжили уничтожать русские танки. Ранило нашего наводчика. попали по лобовой броне, танк стал небоеспособен. Вывели машину из боя.
Был получен впечатляющий успех в оборонительном бою. Контратака без больших потерь вернула наши прежние позиции. Батальон безвозвратно потерял 4 машины, две подбили рядом с нами. Поле боя было завалено бесчисленными обломками русских танков.
Атака была предпринята русскими совершенно не понятно. Русские направили свою атаку на свой противотанковый ров, который был четко указан на всех трофейных картах. Но этим был ознаменован перелом в ходе сражения. Эта масса танков заставила всех задуматься.
Крупнейшее сосредоточение танков на ограниченном пространстве. У Сталина были веские причины отдать под суд Ротмистрова. Русское описание битвы не имеет ничего общего с действительностью. Мы ощутили, что наше наступление выдохлось. Операция закончилась тяжелым поражением, русское контрнаступление отбросило фронт далеко на запад.
Мы на дистанции в 30 м подстрелили два или три русских танка. Они пошли слева и справа, шли очень близко, видно было лица пехотинцев. Все новые и новые машины проносились с ревом перед нами. Наше спасение было в том, что танки не имели командирской башенки. Наводчик управлял танком и не имел кругового обзора. Он наблюдал небольшой участок поля боя, имел скверную оптику.
Русские нас не обнаружили, а мы стояли на открытом поле освещенном солнцем. Моментально все изменилось, один "Т-34" нас увидел! Он остановился в 30 м от нас, пушка развернулась в нашу сторону! Нам надо исчезнуть из его поля зрения, мысль возникла моментально. Наш танк "Т-IV" пришел в движение, мы мчались навстречу русским танкам.
Мы прошли в нескольких метрах от русского танка, он попытался развернуть свое орудие. Мы для него исчезли. Снова мимо проезжали русские танки, мы развернулись и влепили своему контрагенту, он разлетелся на куски. Больше он не попытается в нас стрелять! Действовало только одно правило-ты или я.
Два танка роты горело недалеко от нас, мы следующие. Единственный шанс постоянно находиться в движении. Из-за плохой видимости русским трудно ориентироваться... Мы шли в массе русских танков на свой батальон, построенный на противотанковом рве. Батальон открыл огонь по спускающимся по склону русским. Постоянно по радио просил нас не трогать.
Мы отстреливали один танк за другим, когда они нас обходили. Наш танк был менее маневренный. Мы останавливались и подбивали очередной танк русских. Только у командира имелся круговой обзор. По сути не было шанса выжить.
Один раз нас обогнал танк с десантом и противотанковой пушкой. Десантники испуганно на нас смотрели. Последовало разрушительное прямое попадание в них. Мы пробирались через хаос горящих русских танков и своих машин. Радист работал своим пулеметом. Целей было достаточно на кратчайшем расстоянии.
На поле был настоящий ад, русские въезжали в собственный противотанковый ров. Дальше они были добычей обороны. Горящее топливо давало черный чад, кругом пылали русские танки. Между ними русская пехота превращалась в жертву для гренадеров и артиллерии. Многих таких мы просто переехали сзади.
Апокалиптическая картина редко переживаемая на войне. Все русские танки были уничтожены, они фактически шли на смерть. Наш папа Хауссер в один из дней все танки пересчитал, насколько невероятной была цифра русских танков. Все подбитые танки стояли позади передовой, он сам во всем удостоверился.
Мы заняли позицию за подбитым танком и продолжили уничтожать русские танки. Ранило нашего наводчика. попали по лобовой броне, танк стал небоеспособен. Вывели машину из боя.
Был получен впечатляющий успех в оборонительном бою. Контратака без больших потерь вернула наши прежние позиции. Батальон безвозвратно потерял 4 машины, две подбили рядом с нами. Поле боя было завалено бесчисленными обломками русских танков.
Атака была предпринята русскими совершенно не понятно. Русские направили свою атаку на свой противотанковый ров, который был четко указан на всех трофейных картах. Но этим был ознаменован перелом в ходе сражения. Эта масса танков заставила всех задуматься.
Крупнейшее сосредоточение танков на ограниченном пространстве. У Сталина были веские причины отдать под суд Ротмистрова. Русское описание битвы не имеет ничего общего с действительностью. Мы ощутили, что наше наступление выдохлось. Операция закончилась тяжелым поражением, русское контрнаступление отбросило фронт далеко на запад.
