Очередная попытка в целом охватить вопрос. Обычно такое во всяких журналах печатают, чтобы населению кратко и ёмко рассказать о каком-то явлении, о котором читатель не знает. Ну и чтобы потом на кухне любой мог рассуждать о вопросе с видом специалиста.

Что такое боевой стресс, или по-заграничному  «combat stress»? Это совокупность факторов, оказывающих влияние на военнослужащего, или человека, который просто по жизненным (или семейным) обстоятельствам оказался в зоне боевых действий.

Что именно влияет на человека в такой ситуации?

1. Физическая активность

Одним из первичных факторов, который оказывает влияние на эффективность и выживаемость человека в зоне БД, является его физическая форма. Если она есть, то это хорошо, если ее нет, то это плохо, если кто-то считает что «шар это тоже форма» — удачи в попытках укатиться.

Как ни гоняй бойца на кроссы, ни заставляй подтягиваться и ни гоняй на ФИЗО, как только речь заходит о беготне среди рвущихся вокруг bomben und granaten физическая форма, если только она не ставится во главу одного из углов подготовки личного состава, сразу оказывается неудовлетворительной. Причин тому много. Хотя бы взять элементарную — пробежать 5 километров в лёгкой летней форме по жаре это одно. Пробежать в той же летней форме по жаре те же самые 5 километров, усугубляя это полным комплектом экипировки и снаряжения (включая оружие и боекомплект) — это несколько другое. Да чего там бегать. Подтянуться могут многие. Хотя бы 1 раз. Усугубите подтягивание всё тем же оружием и снаряжением, и вопрос «хотя бы разик?» приобретает совсем другую тональность.

Но, будем честными, проблема не только в том, что упражнения без нагрузки не заменяют упражнений с нагрузкой. Зона БД (боевых действий) — это такое место, где помимо изменения мотивации (об этом ниже) ещё сильно изменённый ландшафт и атмосфера. Причём, не в смысле «у нас тут своя атмосфера» а тупо в составе воздуха. Это только альтернативно одарённые граждане относятся к бегу в ОЗК как к блажи, стукнувшей в голову сержанта. То, что по факту это тренировка выносливости дыхательного аппарата в условиях кислородной недостаточности, в курсе мало кто. Да и то, бег в ОЗК лишь в малой степени позволяет подготовить бойца к реальной ситуации, просто потому, что в ОЗК не подаётся пыль и пороховые газы, которые, внезапно, очень сильно раздражают слизистые, которыми мать-природа щедро наделила наши дыхательные пути

Поэтому факт в том, что как ни готовь бойца по общим программам (по которым должны готовиться 90% армии), в итоге плюс будет только один (и это очень весомый плюс) — он «сдохнет» на 5-10 минут позже, нежели человек, который вообще никак не тренируется и игнорирует физкультуру. Собственно, ради этих самых 5-10 минут и идёт вся эта базовая физическая подготовка. Чтобы после пробежки руки не совсем сильно тряслись, сердце в ушах не очень бухало, а в глазах не плавали одни яркие пятна. Если всего этого нет, то те самые 5-10 минут боец сможет нормально стрелять и вообще вести бой.

Недаром, кстати, на западе само понятие «стресс-тест» сейчас трактуется и реализуется, как элементарная программа совмещения стрелковой и физической подготовки. То есть, сделал 10 «ходок» челночным бегом, собрал десять патронов — поразил 5 мишеней. Сделал КСУ, поразил мишень. Перекос конечно, налицо, но с другой стороны, у них с прочими аспектами такой подготовки всё намного лучше, так что они сейчас могут себе это позволить.

То есть, в реальности, ситуация боевого стресса изначально начинает складываться из физической активности, отягощённой необычными и мешающими условиями, генерируемыми внешней средой а также действиями противника.

2. Активность противника

То, что враг где-то есть — это мы все знаем. Страна без врага всё равно что баба без пизды тихий омут без чертей. Вроде как всё есть, всё нормально, но неполноценность обнаруживается в самый неудобный момент. Проблема в том, что для большинства граждан, в том числе и находящихся в рядах вооруженных сил, враг — это понятие очень абстрактное и неконкретное. И в живом человеческом эквиваленте никак не выраженное. То есть 50 пехотных дивизий и 10 танковых — это звучит страшно, но абстрактно. А вот один конкретный бородатый мужчина, желающий покарать как можно больше неверных во славу бога своего, с не менее конкретным Калашникова — это уже страшно. Потому как 50 дивизий — они на бумаге, а убить листком бумаги человека хоть и можно, но требует большого профессионального мастерства и личного упорства. А вот убить автоматом Калашникова может вообще любой.

Одна из проблем подготовки к реальному бою — это то, что реальный бой очень трудно сымитировать. В аспекте угрозы жизни — невозможно. То есть, можно создать ситуацию, когда вокруг пи..ец полный хаос, всё гремит, всё летает, всё взрывается, а если в тебя попали, например, из оружия в игре  lasertag — срабатывает ЭШО (Электро-Шоковый Ошейник), но полностью понять и проникнуться невозможно. Факт наличия живого противодействия — это тот самый момент, который сложнее всего сымитировать. Любой толковый специалист скажет и про то, что мишень не отстреливается, и про то, что груша сдачи не дает. И понимание того, что от этих самых действий можно вернуться домой досрочно, в состоянии, не радующем родных и близких,  приходит только тогда, когда в такой ситуации оказывается кто-то из тех, кто рядом. Да и то — не до всех сразу доходит…

А теперь он вон,

В гробу лежит.

Может, умер,

Может, притворился.

(с) Трофим «Песня о Ленине»

И, как уже говорилось, создать это понимание очень сложно. Особенно сейчас, когда подрастает поколение, воспитанное на компьютерных играх и вере в то, что получив очередь из пулемёта можно отсидеться за ящиком, а там и раны затянутся, и кровь выработается, и органы регенерируются. А создание полноценных учебно-тренировочных комплексов, которые будут имитировать поражение противником — это не просто дорого, это пи..ец ужас, как дорого, и более того — ни один комитет «за права военнослужащих» и прочих «солдатских матерей» туда нельзя будет пускать на пушечный выстрел. Равно как и репортёров и прочую любопытствующую публику. Потому что нормами гуманности в такой подготовке не оперируют. Конечно, в тех странах, где симуляционная амуниция это нормальное дело, всё немного проще, но пока что это не наш случай.

К тому же, активность противника в реальности имеет одно веское отличие от подготовки. В процессе обучения военнослужащий (опять же, речь не о специфических гражданах) работает на одном стрельбище, по мишеням, которые уже лет 50 никуда не переставлялись. Поэтому «вспышка слева — вспышка справа» — это всё, на что реагирует мозг базового воина.

А когда внезапно домик в паре сотен метров ощетинивается ВЕСЬ… Вот тут-то и наступает анальная боль ощущение стресса и разрыв шаблона. Потому что представить, что тебе просто надо поразить одну или две мишени, которые условно тебя хотят «убить», ещё можно, а представить плотность огня в 20 стволов на 10м2 стены для неподготовленного человека становится уже проблемой.

3. Несоответствующая подготовка

Уже за один подзаголовок можно начинать собирать шишки, слушать крики «а ты-то кто?» и вообще ложиться в впадать в медитацию. Но факт остается фактом. Речь не о том, что «а вот там-то и там-то тоже не делают, но армии считаются эффективными», а о том, что подавляющее большинство учебных программ в большинстве армий мира, являются устаревшими. Почему? Да потому, что мир больше не воюет. Не воюет в привычном понимании Второй Мировой Войны. А те, кто воюет по старинке (пусть и не с тем размахом):

Израиль

Иордания

Филиппины

Африка (не вся)

Бразилия

Колумбия

Мексика

И те, у кого есть мозги и бабки умственные способности и материальные ресурсы, программы давно уже поменяли, причём не только для своих спецподразделений (а то начнётся сейчас «а как же Великобритания, США»), а для личного состава вооруженных сил в целом. То что в той же Британии программы стресс-подготовки для тех же SAS и SBS одни из лучших в мире, соседствует с очень примитивной и базовой аналогичной подготовкой для Royal Marines. Про остальных и говорить нечего. В США ситуация ничуть не лучше, разве что у них спецназов, как на барбоске блох. Поэтому и распространённость больше, но сугубо в ограниченном сегменте военнослужащих. Про родину-маму вообще можно грустно промолчать, махнуть рукой и начать паковать чемоданы.

Но, возвращаясь к подготовке. Проблема в том, что большинство армий и их командование концептуально не готовы к современной войне. Да-да, той самой, которую называют гибридной и стыдливо акцентируют внимание на роли в ней хакеров.. Не, не так… ХакеровЪ! И БПЛА. Но об этом поговорим как-нибудь потом. Так вот, как бы там ни ржали над нашим генштабом (ибо известно, что российские военные — самые тупые военные, а как же без этого), но практически весь мир ещё не отпустила «война по глобусу», которая была с 39 по 45 годы прошлого века. И мерки, с которыми они подходят к вопросу войны, всё так же решаются на уровне «писят дивизий справа, писят слева, а стописят в лоб»… мягко говоря, невысоком уровне.

В условиях такой войны никакая массовая стресс-подготовка нахрен ну вот совсем не нужна. Естественный отбор и широкий ассортимент боеприпасов сам расставит на свои места — кто молодец, а кого уносите и закапывайте. По большому счёту, в такой войне достаточно научить бойца просто бежать куда-то туда, куда бегут все и стрелять в том же направлении. Либо он выживет, либо нет — не угадать.

Так вот, исходя из этого понимания войны, у нас (на планете в смысле) и продолжают массово готовить граждан военнослужащих (не всех, опять же). То, что мир изменился, и войны изменились следом за ним, пока поняли далеко не все. И подготовка осталась всё так же на уровне «десантников на Елисейских полях» и «танков на Unter den Linden». Причём, если бы он не изменился только на уровне генштаба, это было бы полбеды. Но такое же понимание и восприятие сохранилось и на уровне местного руководства и младшего офицерского состава.

То, что у нас в стране в своё время надо было за выживших ветеранов Чеченских кампаний держаться, как за дар божий, у нас не поняли до сих пор. То, что надо было искать среди них людей, способных передать свой опыт и опыт наблюдаемый для того, чтобы помочь выжить следующим поколениям, было сделано очень на местах. Очень локально и очень с опаской (только под вашу ответственность). А война в книжках (пусть это даже и официальное наставление) очень сильно отличается от войны в реальности. Хотя бы потому, что война в горах и война в лесу — это немного разные войны, и уж совсем другое дело — война в городе, или война в пустыне. Возможность создать адаптивный механизм была браво просрана, к сожалению упущена, и военачальники, согласно старой мудрости, продолжают «готовиться к прошедшей войне». Что, кстати и подтвердила ситуация со сбитым Су-24.

Проблема в том, что и срать бы на этих военачальников проигнорировать бы эту досадную оплошность насчёт компетентного командования, но к такой же прошедшей войне готовятся и кадры на местах, и сержанты, и офицеры, и рядовой состав. То есть те самые, кто победу делает на местах. И тут с обидой нужно признать, что Запад, сделав в своё время такую же ошибку, последние лет 10 её старательно исправляет. Причём видно, что хоть исправление и носит характер «не е..ет не заработает» становится эффективным лишь при критических ситуациях, но у нас уже уе..ло успело охватить всех, кого только могло, но результатов пока нет. Взять хотя бы знаменитый учебный курс выживания для сбитых пилотов ВВС США. Да, лагерь и условия имитируют условия Вьетнамской войны (собственно и создавал его сбитый и выживший во Вьетнаме американский лётчик). И аналогичного лагеря по обучению выживанию в условиях аналогичных Афганистану и Пакистану нет, но разговоры ведутся, и скорее всего сделают.

А у нас… У нас не все лётчики НАЗом пользоваться умеют, мы уж не говорим о том, что мало кто из тех, кто совершает боевые вылеты, может похвастаться приличным навыком стрельбы из штатного оружия. Что получаем на выходе? Цирк с конями и пернатыми ежами Мягко говоря, неопытный личный состав, ведь бойцов учат не тому, что НУЖНО а тому, что ПОЛОЖЕНО. Результат, как водится, налицо.

4. Несоответствие навыков

Это плавно проистекает из предыдущего пункта, поэтому особо на нём останавливаться не будем. Но не упомянуть его нельзя. Исходя из того, что уровень актуальности подготовки находится на смешном уровне, прививаемые боевые навыки в массе своей никакого отношения к реальности не имеют. Причём, это касается не только и не столько стрелковой подготовки. С ней, в принципе, всё понятно, научите человека точно стрелять из трех позиций в направлениях вперед-назад-вправо-влево-вверх-вниз, и уже на том спасибо (а ведь и это не везде могут сделать су..ны дети бойцы личного состава), хотя вопрос о снайперской подготовке в условиях гор, по-моему, до сих пор находится в ведении отдельных энтузиастов (хотя, если это не так, думаю, меня поправят, чему мы будем весьма рады).

Проблема не столько в механическом навыке, хотя сейчас обилие дегенератов, учащих заглядывать в экстрактор АК начинает зашкаливать, сколько в тактическом. То, что тактика не может быть статичной, а должна быть динамически изменяемой, вроде как понимают многие, но вот про понятие «адаптивной тактической схемы» слышно мало. То есть, бойцу вбивают в голову фиксированные комплексы действий, причём, очень ограниченный набор, а потом удивляются, какого это хрена боец начинает тупить на ровном месте почему же боец резко утрачивает боевую эффективность при небольшом изменении ситуации на практике.

Но это в целом претензия к предыдущему пункту и к тому, что те, кто ответственны за подготовку, в основном сами деревянные по пояс не являются примерами для подражания и дальше заученных схем ни шагу. А те, кто хотят и работают вне них, те сразу только под свою ответственность и на свой страх и риск, да ещё и вынуждены тратить время на то, чтобы доказывать это вышестоящему руководству, вместо того, чтобы заниматься своими прямыми обязанностями — учить людей эффективно выживать в бою.

5. Отсутствие профильной и тактико-специальной подготовки

Да-да-да. Под это привычное понятие (а то трудно представить, как забурлило какое возмущение это вызвало у некоторых «как это нет тактико-специальной подготовки»), мы вписываем стресс-тесты.

О том, что такое стресс-тест, будем говорить отдельно, поэтому пока это пропустим. Но остановимся на том, что понимания их необходимости, причём, не только для супер-элит, нет. Более того, нет самого понимания, что есть «стресс-тест». Кто-то гоняет на стрельбу с КСУ, кто-то гоняет на разноцветные мишени (это не про кого-то конкретного, это просто факт), кто-то придумывает ещё что-то… Комплекса нет. В массе своей нет понимания, что стресс-тест может быть привязан и к стрельбе, и к обслуживанию техники, и к медицинской помощи (тактическая медицина — штука серьёзная…), и к принятию тактических решений, и реализации динамических тактических схем (а там вам и стрельба, и все прочие удовольствия).

При этом доходит до идиотизма. ЦСН приглашает поляков из GROM, ребята из разведки ВДВ учат ФСБ носить автомат и принимать положение лёжа, полицию консультируют военные, военных консультируют гражданские психологи. Посреди всего этого Кочергин, советующий привязать автомат веревочкой к дереву, чтобы стрелялось точнее.

Проблема в том, что нет единой системы подготовки по стресс-программам. Причём, единой на всех уровнях, с разницей по специфике её организации в зависимости от требуемого уровня подготовки и решаемых подразделением задач.

Хотя, начать можно было бы с простой вещи. Бойца ВДВ учат, что делать в случае, если у него в воздухе не раскрылся парашют (или случилось какое другое ЧП с его «средством доставки»). Бойца пехоты не учат как лёжа в грязи устранить задержку при стрельбе из автомата. Нет, им объясняют. Но разница между демонстрацией навыка и научением навыку такая же, как между Борей Моисеевым и Фредди Меркьюри, оба пи…асы представители сексуальных меньшинств — но разница радикальная.

Почему-то у нас считается (это претензия больше по пункту 3), что достаточно просто показать, и всё будет нормально. Мысль пагубная, а в отношении боевой (стрелковой, тактической, стрессовой, технической) подготовки и вовсе смертельно-опасная. И точно с такой же логикой у нас подходят к большинству вопросов подготовки. Достаточно рассказать, что «нечто» есть… Причем кой там рассказать — упомянуть.

Так вот, достаточно упомянуть, и всё. Больше ничего не надо. А дальше только так как «диды воевали». В итоге в большинстве стран мира (не стройте иллюзий, что только у нас долбоебизм) вся тактико-специальная подготовка строится на условиях и вводных уже более чем полувековой давности. И в современных условиях аргументы типа «лучше такая, чем никакой» нам не кажутся весомыми.

6. Глобальный психологический климат

Пожалуй, эта часть  наиболее короткая и наиболее абстрактная. Да и к тому же относится к «цивилизованному» человечеству в целом, поэтому с этим фактором ничего не поделаешь. С ним остаётся только смириться и либо самому стать хорошим психологом для своих людей, либо найти такого хорошего психолога. Потому что иначе — никак.

 

Дело в том, что в современном мире ценность человеческой жизни сильно переоценена. Каждый человек воспринимается как нечто великое, высокое, и уникальное. Даже если оно хрюкая ползает по лужам вдоль помойки, или ставит себе смыслом жизни набрать больше всех «лайков» под фотографией своего завтрака в кафе. То, что жизнь человека объявлена высшей ценностью — это конечно та ещё засада.

Говорить, для чего это было сделано, не будем — это не наш профиль. Проблема участия психологического климата в формировании боевого стресса более чем велика, и вот об этом аспекте стараются не говорить. Стыдливо замалчивать. Ибо те, кто должен воевать, были и будут нужны во все времена. Вот только эти самые «воины» никому не нужны в обычной жизни в силу того, что они нарушают «основной закон цивилизованного человека». Естественно, к ним другое отношение, естественно это отношение формирует реакцию, что «убивать — это плохо».

А когда ребенок до 18 лет живёт в состоянии, что ему со всех сторон (родственники, школа, телевизор, книги) говорят, что убивать — плохо, то единственной отдушиной становятся GTA и Call of Duty. И никаких других способов выражения агрессии (которая естественна для человека) нет, чтобы не нарушать рамки приличий и законов. А потом приходит в армию, где ему дают автомат/пулемёт/гранатомёт/винтовку и говорят — УБЕЙ! Он, конечно, убьёт. Если жить захочет. Но потом сам себя гнобить будет до скончания веков. Что характерно, это свойственно городским детям из нормальных, условно-благополучных семей. У детей деревенских, которые до сих пор сначала весело гоняются с топором за курицей с головой, потом так же весело, но без топора, за ней же, но без головы, да и вообще — выросших в среде,где смерть понятие простое и бытовое, в силу того же элементарного забивания скотины, такой проблемы нет.

Итого

А вместо того, чтобы долго и нудно резюмировать всё это, мы предложим простую вещь. Представьте себе парня 18 лет. С автоматом посреди боя. На котором отыгрались по всем 6 вышеперечисленным пунктам. То есть просто возьмите человека и примените к нему все пункты из списка. Понятно, откуда берется боевой стресс? Лично нам — очень понятно. Надеемся, что и вам тоже. Потом представьте человека на войне, который не просто хочет жить, но ещё и хочет сделать дело. А ему не дают этого делать. Элементарно тем, что не дают знаний и навыков.

Надо ли что-то менять? Нам кажется, что по 4 пунктам из 6 — надо. С человечеством в целом всё равно ничего не сделаешь. Но в остальном ситуацию менять надо. Иначе… У кого есть опыт, вспомните себя. Того, в самом-самом начале. А если нет опыта, то просто поставьте на это место себя, или своего ребенка. И подумайте, откуда же всё-таки берется этот самый боевой стресс.