Зам. нач. УОО НКВД СССР ст. майору госбезопасности

тов. Осетрову

Военной цензурой при ВПСП № 15 Южного фронта с 10 по 20 декабря 1942 года отмечено 42 документа с жалобами раненых бойцов на плохое питание и медобслуживание, а также антисанитарное состояние некоторых госпиталей.

 

 

 

Выдержки из писем приводятся:

"Здравствуйте, родные и дорогие мои Сережа и Ма-руся!.. Ужасно лежать надоело, главное надоедает это ежедневное недоедание. Пока здесь лежу сильно ослаб и кружится голова. Дают 600 гр. хлеба 3 раза в день, по кусочку, т.е. по 200 гр. Обед примерно такой: половничек постного жидкого супу и 2 ложки каши или картофельного пюре, ну, а на завтрак и ужин бывает то же самое, только из одного блюда, в общем не ешь, а облизываешься...”. (Ав-ситизийский, П ПС 800, часть 233, 5 отд.)

"Здравствуйте, дорогие отец и мать!.. В этом госпитале беспорядок невообразимый. Кормят плохо. Вот, например, сегодня кушать дали в 7 часов утра, сейчас уже второй час и больше ничего нет и черт знает когда будет обед.

Хлеба дают 600 гр. Меняю сахар на хлеб. Здесь же кормят одной водой, да пшеницей... Да кроме всего здесь только перевязывают, а не лечат. За 10 дней проклял все на свете. Не знаю когда отсюда вырвусь”. (Печеркин. ППС 800, часть 166)

"Привет вам, дорогой дядя!..

Был ранен 22 ноября, сейчас лежу в госпитале, рана легкая, уже заживает. Питание очень плохое, здесь вместо лечения получишь болезнь, от такого питания ..” (Хайру-лин М., ППС 800, часть 106)

"Здравствуй, Галя!.. В госпитале скучно, нет ни радио, ни патефона, вообще госпиталь ни к черту, грязь, бестолковщина... А здесь еще началось регулярное недоедание. Раны болят и голод томит...”. (Яркое А. С., ППС 800, часть 160)

"С приветом к вам, мои дорогие родители, папаша и мамаша! Кушать хочется очень страшно. Дома хотя бы картошки, а здесь и картошки не вижу... В настоящее время нахожусь в госпитале Камышино. Кормят плохо...”. (Свистун, ППС 800, часть 238)

"Здравствуйте, товарищи!.. Все три раны слились в одну — перевязочного материала нет, в этом госпитале и перевязок не знают. Рентгена нет, что с костями им самим ведомо, т.к. ноет до чертиков. Гнойные раны у меня вообще в жизни никогда завязанные не заживут, а тут наложили жгут ваты привязали, оно промокло, ноет, горит. Галя, тебе нельзя работать в госпитале, такой как этот — это сумасшедший дом, на наше отделение всего имеем 4 ложки и оправляемся в каску. О, зачем я заехал с передовой! Я надеюсь только на одно, соберусь с силами и напишу наркому...”. (Суховой, ППС 800, часть 275)

"...Мы, бойцы Красной Армии, лежим в госпитале 1538 на нарах, на гнилой соломе. Там, где производят лечение, холодно и вши, нет одеял, лежим под шинелью в одном нательном белье.

...Помещение не оборудовано, как полагается, это бывшая церковь. С питанием тоже ненормально. Хлеб дают не полностью, что положено, вместо 200 гр. 150-180 не более. Обращались к начальнику госпиталя, но не хочет разговаривать, обращение его нечеловеческое к бойцам.

...Не видим политического комиссара, чтобы разъяснил, как на фронте, поднял дух бойцов...”. (Субботин П., госпиталь 1538)

"Здравствуй, дорогой брат Игнаша! Вторично был ранен в левую ногу, ранение оказалось более серьезным чем в голову, но к сожалению, сегодня уже 6-й день после ранения, а помощи еще не было никакой, за исключением только того, что была оказана помощь товарищами, т.е. положена была повязка и все...”. (Казмирович А. Ф., ППС 868, в/ч 178)

С. Гутерман

ЦА ФСБ РФ, ф. 14, оп. 4, д. 1008, л. 67-69 (подлинник)