В последнее время появляется все больше и больше различных «крутых» курсов по стрельбе. Как это когда-то было в мире боевых искусств — теперь пришла очередь шарлатанов в стрельбе. Будьте осторожны.
Дэйв Спольдинг
Я был энтузиастом огнестрельного оружия всю свою жизнь. Подобно многим из нас, ребенком, я тратил много усилий, чтобы определить из какого оружия стреляют герои моих любимых фильмов. Я был очарован Вальтером ППК как у Джеймса Бонда и другими моделями из которых стреляли киногерои. Я понимаю теперь, что мои пристрастия были смехотворны, но они были мыслями и мечтами десятилетнего мальчика.
Только когда я стал полицейским в середине 1970-ых, я стал думать о том, как стрелять хорошо. Хорошо, стрелять из моего S&W 19 и Remington 870 стало моей страстью, но мне никогда не удавалось стрелять так хорошо, как я хотел. Из-за этого глубокого желания, я стал интересоваться тем, как преподавать стрельбу из огнестрельного оружия. Не только основы, но также физиологию и механику того, как воспитать хорошего стрелка.
Я всегда понимал, что чем, больше я преподавал, тем больше я учился сам. Я понял, что всегда будут люди, которые стреляют лучше, чем другие, точно так же как некоторые люди могут пробежать 100 метров быстрее чем другие. Это не означает, однако, что чемпион спринта, знает больше о механике бега, чем более медленный бегун; просто его физиология позволяет ему бегать лучше. То же самое может быть сказано для преподавателя стрельбы. Заметьте, я не сказал инструктор или хороший стрелок. По моему мнению, преподаватель и инструктор или стрелок – это не одно и тоже. Преподаватель может понять, как сделать хорошего стрелка, но в тоже время может и не иметь тех данных, чтобы стать хорошим стрелком самому.
Хотя я — давний энтузиаст огнестрельного оружия, обучение навыкам владения огнестрельным оружием стало моим первичным интересом и стало более интересно, чем само оружие. Оружие — инструмент, который должен использоваться на пределе его возможностей, но оружие никогда не заменит стрелка. Но надо понимать, что выжать из оружия все, на что оно способно зависит не только от данных стрелка. Истинный преподаватель знает, как диагностировать то, что стрелок делает неправильно и как понять причину ошибки и как ее исправить, а не просто сказать: «бери левее или правее».
НОВАЯ ВОЛНА
В 1970-ых, было очень немного людей, которые были фактически преподавателями стрельбы. Насколько я знаю, было только три организованных школы Sionics Мича Вербэля в Джорджии, американский Институт Пистолета Джефа Купера Gunsight в Аризоне и Академия Smith – Wesson; и только горстка преподавателей, Массад Айуб и Джон Фарнам приходит на ум. Сейчас все по другому.
В настоящее время, есть большое количество людей организующих школы или ездящие по стране как преподаватели – и все из них борются за доллары своих учеников. К сожалению, бизнес стал весьма жестким — преподаватели громящие программы других преподавателей, потакающие своему эго и преследующие только одно — доллар. Есть также тенденция называть свои методики «новыми», «отличными», и т.д. для привлечения людей к преподавателю. Часто, эта попытка быть «отличным» имеет сомнительную ценность, если не прямую опасность. «Отличный» — не всегда лучший. В действительности лучшим часто является то, что было проверено годами — (хотя это может быть «старо»).
В некоторых случаях, преподаватель преподает вещи, о которых не имеет никакого понятия, или фактически никогда не участвовал в том, что преподает. Есть люди, преподающие «тактическое» применения огнестрельного оружия но фактически никогда не участвовавшие в перестрелках и все, что лежит у них за плечами – это курсы у какого-то другого инструктора. Я люблю, когда мои преподаватели имеют хоть немного практического опыта в областях, которые они преподают. Они не должны быть «многократными ганфайтерами оставшимися в живых», но было бы хорошо, если они были фактически вовлечены в несколько рейдов или защитили несколько человек, если они преподают тактику рейда или защитные действия.
У меня есть некоторый опыт в том, что я преподаю. Я не рекламирую себя, просто пытаюсь быть объективным. Я был офицером полиции в течение 27 лет и всегда стремился туда, где погорячее. Помимо работы в окружной тюрьме (где я был вовлечен в большее количество поединков чем, когда-либо на улице), я работал в патруле, в сборе доказательств и провел 13 лет в SWATе. Я работал под прикрытием, в том, что называли Career Criminal Unit (офицер полиции, который внедрен на низкую ступень в преступной группировке, где растет, нарабатывает авторитет и доверие, но работает на полицию), где мы преследовали тех, кто был ответственен за большие преступления, чем было доказано. Я был также командиром федеральной группы по борьбе с наркотиками, которая исследовала случаи, которые происходили в разных концах Соединенных Штатов. Я видел как люди умирают, включая случай, когда напарник упал у моих ног после того, как был нашпигован картечью. В меня стреляли и я отвечал огнем.
Я не хочу, чтобы это звучало подобно хвастовству, поскольку я нашел, что, когда кто-то должен выхватить оружие, чтобы защитить жизнь, весьма часто, он оказывался в невыгодном положении. Я не исключение, и я чувствую, что научился на своих ошибках. Когда я действительно преподаю, именно я и говорю моим студентам о моих ошибках и надеюсь, что они научатся на них. Я хочу, чтобы мои студенты были лучше, чем я. Я открыл большое количество дверей, зачистил много комнат и был под прицелом чаще, чем многие, с кем я работал, но я считаю себя не экспертом, а всего лишь серьезным студентом.
Кроме того, я потратил 25 лет, говоря с каждым ганфайтером оставшимся в живых, которого я мог найти, чтобы узнать их взгляд на то, что помогает выжить в поединке и что они считают важно знать. Я говорил с ветеранами Кореи, Вьетнама и второй мировой войны, так же как с полицейскими и простыми вооруженными гражданами. И всегда, эти люди сообщали, что простые методы являются лучшими методами. Я также говорил с людьми за решеткой, чтобы понять их взгляд на то, что случается в вооруженном конфликте. Их вклад намного более важен, чем мы думаем, поскольку это серьезная ошибка пытаться использовать наши мысли, чувства и мораль, чтобы объяснить, что думает, чувствует и делает преступник, поскольку он рискует из-за добычи.
Хотя я люблю думать о себе как о преподавателе, я — также студент. В то время, как мое агентство щедро оплачивало мое обучение у инструкторов, я тратил большое количество моих собственных долларов (к огорчению моей жены) на более продвинутое обучение. Я весьма преуспел в обучении — назовите известного тренера или школу, и я вероятно был там и я еще не закончил искать и учиться. Я продолжу искать что-то новое и неизвестное до тех пор, пока мое тело не скажет «достаточно!».
МАЛОПОНЯТНЫЙ ЖАРГОН
Во всех боях, вышибаниях дверей, сокрушительных ударах, перестрелках и зачистках в которых я побывал, мне никогда не приходило на ум называть это – «Ближний бой» (CQB — Close Quarter Battle – «специальное» название ближнего боя с использованием огнестрельного оружия. Далее будем называть этот термин словом «ближний бой»). Я всегда только думал о них как поединках. Когда люди стреляют в Вас, и Вы стреляете в ответ; это называется «перестрелка». Когда Вы наносите удары, это — кулачная драка. Я когда-то ударил парня крышкой мусорного ведра, когда он попытался пнуть меня в пах. В то время, это называли уличной дракой. Теперешний малопонятный жаргон намного более сексуален, и это теперь назвали бы «Ближний бой с использованием Мусорного Ведра.» Я мог бы вероятно на этом заработать. Описание курса читалось бы вроде этого: «Учитесь, как Спецназ использует крышки мусорных баков в Ближнем Бою в городской местности.»
Военная Специальная терминология — всюду в эти дни и используется, чтобы делать название курсов более интенсивным (в лучшем случае). Что вы скажете о слове «Спецназовец» которое видите повсеместно в эти дни? Я вижу курсы обучения, которые обещают: «Учитесь зачищать ваш собственный дом подобно спецназу» Что это означает? Вы слышите, звук открываемой двери ночью, встаете и надеваете ваш черный специальный пояс с подсумками с полными магазинами от АК-47 и начинаете осматривать… Нет! Начинаете «ЗАЧИЩАТЬ» ваш дом, бросая светошумовую гранату в каждую комнату прежде, чем войти? Можете ли вы хоть на секунду представить парня из ОМОНА в камуфляжной пижаме, который идет с автоматом на перевес, кидая гранату за гранатой, если ему показалось, что к нему кто-то забрался в дом?!
Ребята из группы захвата действительно могут это. Я видел это собственными глазами, и они делают это очень, очень хорошо. Я испытываю самое большое уважение к этим людям, но я хочу открыть вам секрет: мы – это не они. Их методы имеют мало полезного для вооруженного гражданина пробующего пробраться в комнату своего ребенка в то время, когда кто-то забрался в их дом.
Я понимаю, что большое количество людей очаровано тем, что делают парни из спецназа, ОМОНа, СОБРА и т.д., и это хорошо. Они очень, очень хорошо выполняют свои узко специфические задачи и это происходит из-за обширного обучения — обучения, которое длится годы. Сколько из этого знания Вы действительно можете получить за занятие, или даже за «длинный» недельный, курс? Взгляните, что вся эта «спецназовская» лабуда сделала из того, что известно как «Позиция готовности» Словарь определяет «Готовность» как: «способность и мысленно и физически совершить действия. способность к непосредственному (немедленному) использованию.» Слово «Позиция» определено как: «способ размещения или положения тела.» Объединение двух терминов, для целей защитной стрельбы из огнестрельного оружия, перевело бы к чему-то вроде: «Состояние или положение тела или человека, который будет и мысленно и физически готов к действию». По моему простому мнению, это перевело бы к удержанию оружия перед собой таким способом, чтобы оно могло быть быстро поднято на уровень глаз, чтобы сделать точный выстрел за короткое время. Оцените-ка стойки в которых оружие, направлено вниз, или чего хуже на самого стрелка, оружие, подвернутое назад под руку или прижатое так сильно к груди, что оружие не может быть мгновенно использовано. Готовность ли это? Клинт Смит однажды сказал мне, что мы должны держать оружие между нами и угрозой. Какое новое понятие!
Я понимаю, что многие из этих позиций развились как решения, «где благополучно разместить оружие когда нужно открыть дверь в помещение», или как позиции, которые используются при задержаниях. Я не говорю, что они плохи, но скажу это снова, — это очень узкоспециализированная техника и она действительно не очень хорошо подходит для личной защиты с огнестрельным оружием. Я думаю, что мы должны отстраниться от красивых названий и смотреть на то, что действительно преподается. Возможно слова «Спецназ», «Ниндзя» и «Техника Берсерка» звучат красиво, но… то ли это, что вам нужно для банальной самозащиты с оружием?
ПУГАЮЩИЕ ТЕХНИКИ
Другая тенденция, на которую я натолкнулся, которая пугает меня, это, когда студентов ставят рядом с мишенями по которым стреляют. Я знаю, что эта техника была использована очень квалифицированными и компетентными специальными подразделениями подобно британскому SAS, но снова повторю, они выполняют совсем другие задачи и на более высоком уровне, чем большинство людей, которые ищут курсы самозащиты из огнестрельного оружия. Их обучение непрерывно, они делают это для выживания, таким образом их уровень подготовки исключительно высок. Это — не тот материал, который должен быть включен в двух или трехдневный курс обучения.
Очевидно, смысл такой тренировки «акклиматизировать» студента к тому, что в него могут стрелять в будущем огневом поединке. Один студент, который посетил такой курс, сказал мне, «Мы стояли, у мишеней, а другой обучающийся стрелял и стрелок был приблизительно на расстоянии десяти футов. Мы стреляли, чтобы удостовериться, что люди могли стрелять, но я действительно не любил это. Чтобы сказать Вам правду, я не уверен, в чем был смысл этого».
Я спросил этого человека, стояли ли они совершенно неподвижно в течение этой тренировки, на что он ответил, » да, я не собирался двигаться!» И это приводит меня к логическому вопросу, по крайней мере в моем мнении: мы учим, людей стоять под огнем неподвижно (движение — хорошая вещь)? Я не уверен, но я действительно знаю, что такие тренировки не имеют никакого отношения к обучению самозащиты с огнестрельным оружием. Мое опасение — это делается только затем, чтобы инструктор мог предложить кое-что «новое».
Потенциально бедственные последствия может иметь такой вид обучения, который называют: «тренировка стрельбы в положении неустойчивого баланса». Эти тренировки используются, чтобы показать студенту, что в перестрелке редко удается стрелять из привычной стойки. Это — предпосылка, с которой я соглашаюсь, и я думаю это хорошая идея, чтобы сделать так, чтобы студенты стреляли из неудобных положений, но я думаю, что идея обучать стрельбе стоя на качелях и т.д. неблагоразумна. Я недавно говорил со студентом, который был в классе, в котором преподаватель заставил их стоять на качающееся бруске. Проблемой был тот самый закон Мерфи и студенте с плохой координацией, который не удержал равновесия. В попытке устоять на ногах, он маханул руками и сжал руку с оружием. Раздался выстрел. К счастью, никто не пострадал.
ПОГОНЯ ЗА СКОРОСТЬЮ
В моем агентстве у людей был большой интерес, как быстро стрелок может сделать выстрел в три стальные тарелки. Три двенадцатидюймовые стальные тарелки были помещены приблизительно на расстоянии три фута друг от друга и двадцать футов от стрелка. Стрелок начинает после сигнала таймера. На сколько я помню, это было сделано за 0.87 секунды, — действительно быстро. Проблема в том, что, эта тренировка не обеспечивает ничего кроме повода похвастать тому, кто мог сделать это быстрее. Работа над скоростью без работы над точностью — всегда ошибка. Клинт Смит сказал, — «Не стреляйте быстро, стреляйте хорошо!» Быстро и хорошо не одно и тоже. Чтобы за 0.87 секунды сделать три выстрела, стрелок делает не что иное как: выхватывает оружие, поднимая руки и давит на спусковой крючок с такой скоростью как может. Когда спрашиваешь, не могли бы они еще и прицеливаться, стрелки скажут что-то вроде, «я не прицеливался, я стрелял.» Ну да, разбрызгивать пули и молиться — лучший способ. Только заполните воздух пулями и надеждой, что попадете.
Я понял, что над голой скоростью многие работают только потому, что это намного легче, чем работа над точностью попаданий. Я могу научить студента отстрелять три тарелки со скоростью большей, чем научить их отстрелять 8 тарелок за большее время, но с попаданиями. Таким образом, я могу показать студенту что он «растет» за значительно меньшее количество времени. Когда этот студент оставляет мой «класс» скоростной стрельбы, он чувствует, что действительно достиг кое-чего. Но так ли это на самом деле?
Акцент должен быть на точности, прежде всего. Работать над скоростью? Да, но до этого еще нужно дорасти. Скорость придет с практикой и выработкой оптимальной пластики движения, а не от быстрого нажима на спусковой крючок. Тренировка на скорость — полезна, но только если стрелок поражает цель каждый раз. Я более доволен стрелком, который поражает три цели в 2 секунды каждый раз, чем студентом, который может стрелять, быстрее, но каждый раз делая промах. Позвольте мне повторить снова: акцент находится на попаданиях, а не на скорости тренировки. Перестрелка заканчивается не с первым выстрелом, а с первым надежным попаданием, я не уверен, что можно точнее выразиться о сути скоростной стрельбы.
Я понимаю, что эта статья сделает меня не популярным в некоторых кругах, и я готов к этому. Робби Барркман, офицер побывавший в некоторых действительно опасных переделках в Южной Африке, побеждавший на соревнованиях и преподающий подвел итог этой статьи весьма кратко. «Не имеет значения, что преподается или как кто-то учит этому, все возвращается к основным принципам меткой стрельбы — ровной мушке и плавному спуску.